О воинах-интернационалистах, их службе в Афганистане в районной газете писали много и интересно.
Сегодня мне хочется посмотреть на эту тему под другим углом. Я расскажу, как афганские события отозвались эхом в судьбах тех, кто ждал возвращения воинов. И именно они, близкие, и поведали эти истории.

Крылья любви

Своего Валентина Людмила Александровна Руфуля встретила полвека назад. В этом году у них золотая свадьба. Сияет эта дата благородным блеском и, вглядываясь в нее, видят супруги горячие, как расплавленное солнце, пески, вдыхают неповторимый аромат узбекских фруктов и роз и молодеют на глазах…
Они познакомились в Ташкенте. Валентин, родившийся в Молдавии, проходил здесь срочную службу. Его военная специальность – бортрадист. Он летал на боевых самолетах Ил-28, вертолетах Ми-6. Небо стало для него родным, и, когда солдату-срочнику после прохождения службы предложили остаться в части, он с радостью согласился. Людмила работала воспитателем в детском саду гарнизона. Однажды молодые люди встретились возле кинотеатра и одновременно поняли, что это судьба. Изящная, как куколка, красавица блондинка Людмила неизменно собирала вокруг себя поклонников. Но остроумный дышащий весельем, жизнерадостностью Валентин вызывал совсем иные чувства, чем другие. «Он боялся на меня дышать!» – вспоминает Людмила Александровна тот далекий год, когда под узбекским небом удивительным цветком расцветала их любовь. А потом «пела и плясала» веселая свадьба. Валентина перевели в город Каган, и природа попробовала проверить молодую семью на прочность. Вода на солнце за десять минут становилась горячей, как кипяток. Смеясь, Людмила Александровна вспоминает, как в первый раз увидела скорпиона, и становится понятно, что такие трудности для любящих сердец никакие не трудности.
Но однажды, под Новый 1980-ый год, Валентин заскочил домой взволнованный. Торопливо обнял жену, поцеловал сынишку:
– Нам оружие выдали. Летим на войну.
Людмила обмерла:
– Да где же у нас война?
Муж ничего не мог сказать. Месяц пребывала Людмила в неведении. Мучилась, терялась в догадках, глядя на карту мира: где же он летает, ее сокол? в Иране? в Пакистане? А потом жена командира части шепнула: «В Афганистане».
Те тревожные годы осталась в сердце Валентина Захаровича не сплошным черным пятном, которое прячешь куда подальше. Да, было много тяжелого, трудного, но было и такое, что через давность лет светит призывно, как далекие ставшие родными звезды Афганистана. Поначалу воины-интернационалисты ночевали прямо в вертолетах, питались в основном тушенкой. Своими руками построили они казармы, занялись благоустройством заставы. Доверчиво к ним приходили местные жители, смеялись, говорили на своем, пока абсолютно непонятном языке, и протягивались нити дружбы. От советских солдат бедняки получали мясорубки, утюги. Ничего этого в отставшем от цивилизации на века Афганистане в глаза не видели. Позднее Валентин Захарович переправлял на эту исстрадавшуюся измученную землю гуманитарные грузы: одежду, обувь, сгущенку, тушенку.
Но шла война. Советские солдаты твердо знали, что защищают границы необъятной своей Родины. Здесь, под раскаленным афганским солнцем, они идут в бой, умирают, чтобы там, в мирных городах и селах, их близкие не слышали выстрелов и разрывов. На вертолетах из конца в конец страны переправляли военные грузы. Доставляли в Кабул пленных. Возили они и «груз 200». И это были самые тяжелые рейсы. Всего у Валентина Захаровича 529 боевых вылетов.
А Людмила молилась каждый день. Жила письмами, которые при любой возможности отправлял домой ее Валентин. Она и сейчас трепетно хранит их как самую драгоценную реликвию. Дважды Валентину Захаровичу посчастливилось побывать дома. Раз — на несколько коротких освещенных счастьем минут. В другой — повезло. Вертолет Валентина прибыл по заданию в Узбекистан как раз в тот момент, когда над Бухарой бушевал ураган. Лопасти машины поломало. С трудом, но приземлились. Неделю вертолет находился в ремонте, и этот короткий отпуск среди родных был самым счастливым отпуском в жизни прапорщика.
А потом было возвращение. Каждый день Людмила Александровна напряженно всматривалась вдаль, и глаза ее, такие же яркие, как узбекское небо, темнели от печали. Но вот в вышине показались стройные ряды: «Летят! Летят! Вертолеты! Наши…» Как передать ее чувства? Очень коротко: муж вернулся с войны.
Надо сказать, что пережитые испытания не разъединили супругов, напротив, их отношения стали еще крепче, светлее. Так от сильного удара трескается фальшивка, а настоящий алмаз продолжает сиять во всей своей красе.
От службы в Афганистане у Валентина Захаровича остался ряд медалей и крепкая, на всю жизнь, дружба с членами экипажа. А еще он стал по-настоящему ценить жизнь, научился радоваться каждому ее дню. «Побывав под пулями, другими глазами глядишь на привычные вещи», – признается воин-интернационалист.
Пролетая над российскими просторами, бортрадист Руфуля мечтал: «Эх, поселиться бы в небольшом зеленом поселке. С прудом. Где-то в черноземной полосе». Мечта сбылась. С друзьями из штаба, у которых здесь оказались родственники, супруги приехали в Медвенку. Пустили корни.
Валентин Захарович перенес инсульт, но нашел в себе силы дать бой тяжелой болезни. А рядом – милая людям и ему хрупкая, но сильная любовью женщина.

Должен и сын солдатом стать, если отец – солдат

«Защитники Отечества! Надежные стражи отчих земель! Воображение невольно рисует мужественного исполина, воина богатырского телосложения и недюжинной силы, готового в чистом поле один на один биться с бесчисленной вражеской ратью», – так больше десяти лет назад начал свое сочинение о героических земляках ученик 8 класса Паникинской средней школы Артем Андриян. Размышляя далее, парень приходит к выводу, что зачастую истинный солдат не обладает богатырским ростом и накаченной мускулатурой. Главная сила его – в душе. Эти открытия не умозрительные. Артем сделал их, наблюдая за собственным отцом, Александром Дионисовичем, юность которого опалило пламя Афгана. «В тысяча девятьсот восемьдесят втором году он был призван в ряды Вооруженных Сил, – сын идет следом за отцом в его воспоминаниях. – Ночью пятнадцатого августа по команде: «Рота! Подъем!» – солдаты вскочили, собрали вещи, погрузились в самолет. Не было длинных речей, объяснений, не слышалось смеха товарищей. В памяти – лишь серьезные лица офицеров, провожающих самолет, суровые лица прапорщиков, сопровождающих рейс. Солдаты догадывались: им предстоит выполнить что-то необычное, очень ответственное, важное. Летели часа четыре. Показались величавые горы. «Какая красота! Я ни разу не был в горах», – подумал папа. Раздался голос командира: «Мы приземляемся в городе Кабуле». И увидели восемнадцатилетние мальчишки войну, горе, слезы, смерть не по телевизору, а воочию».

Артем пытался понять, что чувствует совсем еще молодой человек, оказавшись в горячей точке планеты. И вот что он услышал: «Два года с оружием в руках, с полным боекомплектом, в жару и холод, днем и ночью выполняешь свой долг воина-интернационалиста. Идет война! Мы в гуще событий. За тобой следят из засады душманы, на тебя смотрят сослуживцы. Твои поступки оценивают командиры, друзья. Родные ждут твоего возвращения».
Об этом Александр Дионисович Андриян помнил, когда разминировал дорогу для колонны, когда вместе с другими участвовал в «зачистках» глухих афганских аулов, когда стоял в карауле, охраняя жизнь товарищей… С этими мыслями крутил он баранку верного своего КрАЗа, колесил по крутым афганским перевалам. Машина Александра Андрияна шла в колонне последней. Под обстрелами, на начиненных минами дорогах он готов был в любую минуту помочь товарищам устранить поломку, отбуксировать неисправный автомобиль. С думой о родной земле Андриян упал раненым на раскаленный афганский песок.
Надо сказать, что добросовестность, ответственность молодого солдата не остались незамеченными. Уже через три месяца после начала службы он получил звание сержанта, стал заместителем командира взвода. Теперь на него легла ответственность за товарищей и в бою, и в минуты отдыха. Ведь когда умолкали треск автоматов и глухие разрывы, особенно внятно звучали в душе далекие голоса родных. На одной из армейских фотографий из солдатского альбома Артем прочитал: «Тоска по дому – жуткая тоска по той земле, где не стреляют в спину, где не боятся угодить на мину».
Любознательный парень неоднократно пытался подробнее расспросить отца о буднях воина-интернационалиста, Тот, действительно, вспоминал удивительные случаи из армейской жизни, но… все они были смешные. «Почему именно это? – ломал себе голову Артем. – Наверное, думает, я еще недостаточно взрослый. Но я много читал, смотрел немало передач о той войне. Я вижу, как меняется взгляд отца, когда он слышит о событиях сегодняшних дней в Афганистане, о Чечне, как наполняются гневом, а порой и слезами его глаза, когда говорят о погибших солдатах». Прикоснуться душой к этой странице биографии отца пришлось и Артему.
Александр Дионисович редко, но приезжал на свою малую родину – в Молдавию. Здесь встречался с боевыми товарищами. Вместе они шли на могилы тех, кто погиб. В прогретой солнцем земле красивого молдавского села вечным сном спят тринадцать воинов-интернационалистов. Среди них – одноклассник, друг Александра – Анатолий. Однажды и Артем опустил охапку цветов на эту могилу.
«Мой папа и по сей день в строю мирной жизни. Он фермер, землепашец, хлебороб. Я часто задаю себе вопрос: почему папа выбрал эту профессию? Может, потому, что смотрел в глаза смерти, видел разрушения. А хлебороб – самая мирная профессия. Еще не знаю, кем буду я в жизни, но хочу, чтобы никогда не было войны, чтобы не погибали друзья, чтобы растили хлеб, светило яркое солнце, на глазах людей никогда не было слез. Я очень хочу быть похожим на своего папу», – так заканчивает свое сочинение восьмиклассник Артем Андриян. Но, видно, крепко запала ему в душу история афганской молодости отца. Закончив школу, юноша выбрал стезю профессионального военного. Успешно одолев суворовскую науку, наш земляк несет службу в Ставропольском крае.
12 января 2012 года после тяжелой болезни воин-интернационалист Александр Андриян ушел из жизни. А сын его на посту.
Ольга Артемова.